О Гармонии » Наша библиотека » Статьи » "Психологическая поддержка работников предпенсионного и пенсионного возраста". Мария Соловейчик » Рождение тренинга

Рождение тренинга

Глава 2 С Днем рождения!
Первый тренинг в Сургуте

Первый день

Наши студенты иногда спрашивают меня: «Когда перестаешь волноваться перед тренингом?». Я честно отвечаю: «Если хотите знать про меня – никогда». Но то утро мы волновались особенно – за нами «Гармония». Если наш тренинг пройдет удачно, «Гармония» будет сотрудничать с Газпромом, если что-то пойдет не так, мы потеряем этого заказчика. Лена Краузе произносит вступительное слово, коротко представляет нас. Тут же возникает организационный вопрос: оказывается завтра в четыре часа намечено какое-то корпоративное предновогоднее мероприятие и группа требует, чтобы мы закончили работу на полтора часа раньше. После короткой дискуссии вопрос этот улаживается, Лена соглашается сократить время завтрашнего занятия, желает нам удачной работы и исчезает. Мы остаемся наедине с группой.

Атмосфера в кругу если не враждебная, то настороженная. Одна участница (Ольга) сидит, скрестив руки и откинувшись на спинку стула, другой стул, стоит перед ней, отгоражавая ее от круга. «Вам так удобно?» - «Да, нормально, у меня спина болит». Как помогает больной спине этот пустой стул, к которому Ольга даже не прикасается, непонятно, но мы не возражаем. Другая участница, стройная женщина, с прямой, как у балерины спиной, сидит к нам вполоборота, лицо ее неподвижно, глаза красные, в руках она мнет носовой платок. Представляясь, она говорит, что зовут ее Светлана, что она простужена, плохо себя чувствует и больше ничего говорить не будет.

Видно, что перед нами люди сильные (иные здесь не задерживаются, а стаж пребывания участников нашей группы на Севере от 15 до 30 лет), знающие себе цену, умеющие за себя постоять и сильно уязвленные той ситуацией, в которой они оказались. В это место обиды и гнева попадают все наши громкие слова об уважении к их мужеству и восхищении их достижениями. Лица напрягаются еще больше. Обо всем, что мы увидели и узнали вчера в музее, эти люди знают не по наслышке, они прожили этот опыт каждой клеточкой тела, а теперь...

«Помню, как мы жили, помойки да собаки. Теперь- то все иначе. А как дальше будет – не знаю ...»

На это откликается из-за своего стула Ольга: «И я помню, как жили раньше. И вагончики, и вода привозная. А последние 10 лет хорошо в Газпроме... Я к пенсии готова, за работу не держусь, в любой момент уйду! - говорит она с вызовом. - Я не пропаду, дома могу работать. Зачем меня сюда направили, я не знаю. Что вы с нами делать будете? Я вообще-то удивилась, что женщин прислали, я думала, мужчина приедет, с бородой, как Кашпировский. Загипнотизирует нас, а на выходе нас Важенин будет встречать, чтобы мы заявления об уходе подписывали. Я так уже и листочек, и ручку приготовила».

Дальше берет слово Люба, она тоже настроена воинственно: «Я вообще не знаю, зачем это. Я поняла так, что сейчас приедут психологи и объяснят нам, как хорошо жить на 3 тысячи в месяц, чтоб мы спокойно уходили на пенсию. Мы будем отбросами общества! Мужа я потеряла, у детей своя жизнь, на них рассчитывать не хочу. Сейчас вспоминаю, как мы работали, как жили! Медалей зазря не дают. А теперь – какое здание Газпрома, современнейшее оборудование… Я не думаю, что мой опыт, мои знания не нужны так уж совсем… И новое я освоить могу. Получается, силы есть, опыт есть. Мне бы еще три года, я бы подготовилась к пенсии»

Впрочем, не все настроены одинаково. Елена искренне, без бравады, говорит: «Я спокойно смотрю на пенсию. Даже не знаю, надо ли мне здесь быть». Несмотря на то, что мотивации на участие и у нее вроде бы нет, но нет и негативизма, чувствуется, что это человек, который открыт новому.

Наталья, послушав других, погружается в раздумье, а затем берет слово: «Мне, конечно, тоже очень тревожно, дети еще учатся, их поднимать надо, как это на пенсию сделать? Но я вот думаю, может быть, мы себя-то по сути и не знаем. Что я видела в жизни? Дом да работа, работа да дом. Может быть, мы здесь что-то такое в себе увидим, чего раньше и не видели». Два человека, говоря о своем страхе пенсии, высказывают надежду получить здесь какую-то подсказку – как жить дальше. А одна участница, Инна, имеет даже четко сформулированную цель: «Я себя уже начала готовить. Занимаюсь фэншуй, думаю организовать агентство. Здесь надеюсь получить еще толчок, укрепиться в своих намерениях».

Но эти отдельные голоса не могут переломиить общую атмосферу недоверия. Парадоксально, эти люди искренне любят свою организацию, гордятся принадлежностью к Газпрому, но в то же время не могут поверить в то, что эта организация решила проявить заботу о них, что нас пригласили, чтобы им помочь. Мы для них сейчас – орудие, с помощью которого от них хотят избавиться. И все наши усилия растопить этот лед негативизма ни к чему не приводят. Но мы все же двигаемся дальше и предлагаем группе упражнение «Линия профессиональной жизни». На третьем шаге, когда после визуализации и рисунка мы предлагаем поделиться в парах, начинается бунт. Говорят разом все.

«У каждого есть близкие люди, есть с кем поговорить. Зачем говорить здесь?». «Можно поговорить со случайным попутчиком в поезде. А как я скажу о своем, личном человеку, с которым я вместе работаю? Откуда я знаю, что дальше будет?». «Я-то могу сказать, но зачем это нужно? Что я от этого получу?».

Мы объясняем, но это не меняет настроя.

Тогда Лена предложила, если не хотят делиться, пусть скажут, что дала им эта работа. И люди начали начали рассказывать.

Люба: «Я с семи лет хотела стать директором нефтебазы. Отец был водителем, он возил нефть в цистернах. Иногда, когда ехал на нефтебазу, брал меня с собой. Я помню, как шумела нефть в цистернах, а я мечтала стать директором нефтебазы. Я им стала, хотя родители хотели, чтобы я была врачом. Но я поступила в нефтяной техникум, закончила его с отличием и уехала на Север. Здесь и замуж вышла».

Елена рассказала, что хотела быть ученым-биологом. Закончила биофак, работала. Потом вышла замуж, уехала с мужем на Север. Работу по специальности пришлось оставить. Карьера стала развиваться по-другому. «С одной стороны приятно, что удалось достичь успеха, что мне доверяют, меня уважают. Но мне грустно, потому что я думаю о том, что я не осуществила свою мечту, не стала ученым-биологом». Конечно, это расставание с мечтой произошло для Елены не сегодня, но именно сегодня, оглядываясь на пройденный профессиональный путь, подводя его итоги, она встретилась с этой утратой лицом к лицу. Это печальный момент, но пережить его среди людей, готовых тебя услышать и понять, легче, чем в одиночестве. И, возможно, это именно то, зачем Елене все-таки «надо здесь быть».

Так мало-помалу, кто меньше, кто больше, но сказал о себе каждый. Во время этого разговора волны обиды и гнева то отступали, то накатывали с новой силой.

Это был гнев на судьбу, на государство, которое бросило их, молодых и сильных, на эту мерзлую землю, в комариную глушь, а затем через денежную реформу лишило заработанных тяжким трудом сбережений и теперь выкидывает их на обочину жизни как отработанный материал. Да еще каких-то психологов присылают, чтобы их утихомирить. И какое отношение имеют сладкие речи этих заезжих гостей к их бедам – непонятно.

Кажется ли мне или действительно в шуме этих бурь я слышу скрытый упрек себе: «А ты где была, когда мы здесь мерзли, кормили комаров и работали по колено в грязи без праздников и выходных? Под мамочкиным крылом, на теплом диванчике, в культурной столице Советского Союза?». Может быть, конечно, я просто слышу свой внутренний голос, который нашептывал мне эти слова вчера в музее, но может быть, отчасти и улавливаю токи группового бессознательного, и может быть, именно эта скрытая волна вызывает слова Галины: «Женщины! Мне стыдно за нас! Люди приехали из Ленинграда, города, который пережил блокаду...». И хотя очевидно, что ни я, ни Лена никак от блокады пострадать не могли, но группа на минуту затихает и Гале никто не возражает, может быть, потому, что этот голос напоминает, что есть на свете и более жестокие страдания и лишения, чем те, что пережили они.

Но слово за слово – и возмущение поднимается вновь.

Как известно, свежая утрата, как магнит вытягивает из памяти прошлые, непрожитые утраты. Для Любы – это утрата мужа, который погиб внезапно, несколько лет назад в автокатастрофе: «С уходом мужа я потеряла стержень. Вот та же пенсия. Мы ведь думали о том, как мы выйдем на пенсию, как будем поддерживать друга друга, что будем делать, строили планы, обсуждали, как нам сохранить независимость от детей, чтобы они свою жизнь могли строить. Если бы он был рядом, для меня вообще бы никакой проблемы не было».

На эти слова откликается Галина: «Люба, всегда можно найти что-то, что поддержит. Вот я расскажу про себя, не знаю, поможет тебе или нет». И Галя рассказывает, как в один момент ее жизни заболели одновременно ее родители, как ей пришлось уехать на родину, чтобы ухаживать за ними, как похоронила их, одного за другим. «Я как замороженная была, даже плакать не могла. Кто-то сказал тогда, что если в семье две смерти происходят за полгода, нужно ждать третью. Мне так тревожно было – за мужа, за детей. В это время к дому прибилась маленькая собачка. Мы все к этому песику так привязались, вся семья. И вдруг, непонятно почему, он умер. Я по нему так убивалась, как не плакала по отцу. Я так думаю теперь, что он взял на себя третью смерть. После всего этого такое состояние было, что жить не хотелось, но меня спасли дети. Я пошла в школу работать учительницей – дети меня вытащили. Может быть, ты что-то такое для себя тоже сможешь найти».

Сможет ли Люба воспользоваться этим советом, сейчас сказать трудно, но очевидно, что она чувствует за Галиными словами стремление поддержать ее. По мере рассказа Галины выражение лица Любы меняется – из жестко-гневного оно становится печальным. Да и вся группа затихает, слушая Галину, люди явно тронуты ее искренностью и сочувствуют ее боли. Кажется теплая волна проходит по комнате, чужое горе как будто объединяет всех.

Но это длится недолго. Вот снова – кто-то что-то сказал, другой ответил, начался спор, ситуация вновь стала неуправляемой. Такое ощущения, что копья гнева лязгают друг о друга, наполняя тренинговый зал металлическим звоном и не давая участникам по-настоящему услышать ни нас, ни друг друга.

В маленьком перерыве одна из участниц, которая работает в этом учебном центре, даже предлагает нам поменять аудиторию: «Давайте перейдем в тот зал, где мы когда-то работали с Еленой Сергеевной (Краузе). Тогда так хорошо было. Может быть, там мы все не будем так напряжены». Конечно, мы понимаем, что дело здесь не в помещении и не в том, что Лена хорошая, а мы плохие, а отчаянном нежелании этих сильных людей встречаться с грустной для них реальностью, но предложение мы принимаем. Любая перемена, даже смена пространства может в каких-то случаях помочь переломить ситуацию. Во всяком случае это шанс.

В этом же маленьком перерыве мы с Леной Ларионовой обсуждаем, как нам двигаться дальше, и решаем предложить участникам упражнение, направленное на контакт с партнером, а именно «Ассоциации». Обычно это упражнение хорошо действует на атмосферу, но сейчас и оно наталкивается на стальной стержень недоверия и негативизма.

Я предлагаю сделать следующий шаг: выбрать любую ассоциацию, из тех, что были предложены партнером, изобразить ее на бумаге и потом рассказать про нее историю. Сами мы тоже выполняем это упражнение с группой - рисуем и рассказываем свои истории, стараясь быть как можно более искренними и открытыми. Нельзя сказать, что все это очень увлекает группу, но задание они выполняют и даже что-то рассказывают. Неожиданно Светлана, которая отказалась вначале вообще что-либо говорить, ссылаясь на плохое самочувствие и действительно молчала весь день, показывает группе свой рисунок – это очень красивый и необычный цветок. Истории Светлана не рассказывает, просто коротко поясняет: «Это цветок фэйхоа. Кто-нибудь видел его?». Таких в группе не нашлось, но рисунок все одобрили.

И в конце дня, как нам показалось, атмосфера все же чуть-чуть потеплела. И Лена храбро задала группе вопрос: «Какую пользу вы получили от сегодняшнего дня?» Именно так, не получили ли пользу или нет, а какую именно пользу получили. Ответ мы оставили на завтра. Выдали раздаточные материалы и распрощались до следующего утра.

Вечером мы стараемся подбодрить друг друга: «Ничего, посмотрим, может быть, завтра все изменится», но на душе тяжело. Неужели мы провалились? Да не только сами, большие возможности для организации угробили. Однако, нужно думать о завтрашнем дне. В планах у нас прослушивание музыкального отрывка, утренний шеринг, где мы предполагаем получить ответ на вчерашний вопрос, упражнения «Кто Я?», «Потери и приобретения», «Продай проблему» и заземление. Мы помним о том, что день у нас неполный, и еще какие-то виды активности договариваемся предлагать в зависимости от того, как все пойдет.

Второй день

Итак, мы начинаем с музыки. То ли красивая и печальная мелодия так действует на группу, то ли действительно сегодня что-то изменилась, но в кругу не чувствуется вчерашней агрессии. Ольга убрала тот пустой стул, что вчера таким чудесным образом осуществлял бесконтактную поддержку ее спины. Светлана больше не сидит вполоборота, она обратилась в круг так, что мы можем видеть не только ее профиль, но полностью все лицо, которое она уже не стремится закрыть носовым платком. Мы напоминаем свой вопрос: «Что вы получили здесь для себя?».

Молчание. Но не враждебное, а задумчивое. Затем начинает Инна: «Знаете, мне после того, что было здесь вчера, почему-то не хотелось сразу идти домой. Я пошла гулять по улицам, зашла в магазин игрушек, перебирала там все. Купила подарки к Новому году, игрушки для племянника…». Следом за ней заговорила Наталья: «Я тоже не сразу домой пошла. Ходила по городу... Вдруг увидела, какой он стал красивый, светлый. Ведь и моя доля в этом есть...».

Один за другим, все новые голоса присоединялись к этим словам. Говорили и те, кто молчал вчера и те, кто говорил много, громко и гневно. Люба благодарила Галину за поддержку. Последней высказалась Елена: «Ну, мне, как и всем, не хотелось вчера сразу после занятия идти домой, я тоже долго гуляла. И знаете еще, что интересно: мне не захотелось рассказывать своим близким о том, что здесь было. Я ответила односложно на вопрос дочки. Было чувство, что это мое, личное. То, что я могу сказать здесь, вам, я не хочу говорить никому другому». К этим словам тоже присоединились несколько человек.

Почти все говорили о том, что в очередной раз убедились в том, какие умные, мудрые люди работают в Газпроме и как повезло им, что они когда-то здесь оказались. Только Светлана продолжала молчать, но перед маленьким перерывом сказала вдруг: «У меня цветка фейхоа нет, но я принесла варенье из фейхоа. Будем в перерыве чай пить, и попробуете, что это такое».

Все это выглядело, как чудо, хотя, в сущности, полностью соответствовало классике жанра, картинке, описанной в раздаточных материалах, которые мы вчера раздали нашим слушателям. Когда человеку удается найти способ отреагировать негативные переживания, связанные с утратой, ничто уже не мешает проявиться «выпирающей силе жизни», которая одна только и способна помочь восстановить утраченное душевное равновесие. Вчерашняя гроза прочистила воздух, гнев сменился печалью, сквозь которую уже виден был свет. Нельзя сказать, что настроение было оптимистичным, но в этом состоянии участники уже могли слышать друг друга и ценить момент встречи. Они стали более открыты опыту.

На этой позитивной волне прошло упражнение «Кто я?». В обсуждении многие с удивлением отмечали, что работа в их жизни не главное. Звучали и высказывания о том, что, находясь в кругу работы и домашних обязанностей, они по сути не знают себя, других сторон своей личности, на которые они могут опираться при встрече с утратой.

Дальше все шло по нарастающей. Мы говорили о потерях и приобретениях, связанных с выходом на пенсию. Общими усилиями группа составила следующий список

ТЕРЯЮ	Финансовую независимость, материальные возможности, постоянную занятость, социальный статус, общение с коллективом, ощущение собственной значимости, уверенность в завтрашнем дне, принадлежность большой организации, жизненный тонус, собранность
ПРИОБРЕТАЮ	Свободу выбора: места пребывания, распорядка дня, круга общения; отсутствие террора со стороны начальства, спокойствие, становлюсь хозяйкой своего времени, возможность заняться любимым делом и собой, внутреннюю независимость

После этого мы вместе стали рассматривать список потерь и постарались отделить потери неизбежные, над которыми я не имею власти, от тех, по поводу которых с могу что-то сделать. Например, финансовых потерь, скорее всего, избежать не удастся, но может быть, я могу помочь себе не терять жизненный тонус. «Конечно, это все зависит, как себя настроить, - говорит Ольга. - Вот моя свекровь, например, мне говорит: «чего ты пенсии боишься, уйдешь с работы – только жить начнешь». Она сама ни одного дня лишнего работать не стала, сразу ушла. И без дела не сидит, книжки читает, радио слушает, на лекции ходит с подружками, зарядку каждый день делает. Весь день у нее расписан. А недавно ей надо было в поликлинику сходить, так я с ней пошла. Она у нас ветеран, принимают без очереди. Ну, карточку в кабинет отправили, сидим с ней рядышком у кабинета, ждем. Выходит медсестра, посмотрела на меня, на нее и спрашивает: «ну, кто из вас ветеран?» Представляете? А свекровь-то на 25 лет меня старше! Она смеется и говорит: «вот и уходи с этой работы, будешь выглядеть, как я».

Групповое поле словно внезапно поменяло знак. Если вчера оно извлекало из опыта участников трагические ситуации – «вы видели Х? Помните, как он по лестницам бегал, как молодой, а вышел на пенсию, через два месяца встречаю его – старик-стариком», «А У.? Вышел на пенсию, слег сразу, инфаркт, сгорел, как свечка», то сегодня это поле притягивало и выносило в круг совершенно противоположные примеры. И те же люди, которые только вчера с такой горячностью твердили «мы будем отбросами общества», сегодня наперебой убеждали друг друга, что этой судьбы можно избежать, нужно только верить в свои силы. А уж силы-то им не занимать.

В заключительной части много говорили о том, как важно было для них взглянуть на свою проблему с открытыми глазами и получить поддержку друг от друга. «Знала бы я, что кто-то захочет меня слушать! – восклицала Люба. – Насколько мне было бы легче!».

Заканчиваем мы, как договорились, пораньше. Женщины суетятся, накрывая импровизированный стол – бутылка вина, чай, тортик, варенье из фэйхоа. Участники вспоминают начало нашей работы, недоверие, настороженность, напряжение первого дня и наперебой удивляются – «ведь это было только вчера, всего один день прошел! А сегодня уже все как родные». Елена поднимает тост «за НАС». «Мы так объединились здесь, что я думаю, как бы ни сложилась дальше жизнь, мы с вами друг друга уже никогда не забудем. Мы все с вами из разных отделов, но когда мы встретимся на нашей корпоративной новогодней вечеринке, то увидим друг друга даже в переполненном зале, подмигнем друг другу и будем знать, что мы друг друга понимаем».